Архитектор Евгений Туз: «добро Пожаловать сейчас не очень востребованы»

Опубликованно 30.08.2019 00:32

В этом году Московской архитектурной школы МАРШ — одна из первых российских частных учреждений в области архитектурного образования празднует семь лет.

Создатель и ректор школы, основатель бюро «архитекторы АСС» Евгений АСС рассказал в интервью «РБК-недвижимости» о спрос на «умные» архитектура, профессиональной этики, городских конфликтов, проект «последний адрес» и нового музея на Поклонной горе.

— Чуть больше месяца прошло после акции протеста в Екатеринбурге, на днях стало известно, что местная епархия окончательно отказалась от строительства храма на месте сквера у драмтеатра. Можно сказать, что эта история все же нашу жизнь на до и после или это слишком большое преувеличение?

— Я хочу верить, что да, но. Мы впервые увидели победу городское сообщество — по крайней мере, в таком масштабе — о силах и финансовых структур. Конечно, есть надежда, что в будущем эти и другие поведенческие вести себя осторожнее. Хотя для того чтобы это произошло, нам нужна стратегическая реконструкция механизмов принятия решений в городской застройке.

— В Москве это может быть сложнее, чем где-либо. В результате мы видим большое количество «горячих точках», локальных конфликтах, но почти не увидеть массу протестов, которые то и дело вспыхивают в регионах. Что случилось с нами?

— Москва сложный город, как Екатеринбург. Уровень взаимодействия между гражданами здесь слабее, чем в других городах. Поэтому протесты в Москве чаще всего сливаются, как, например, было в Новых. У нас вообще нет здорового взаимодействия между правительством и гражданами. Власть-это не сложно, заявление, что она собиралась сделать, но это необходимое условие соучастия и взаимопонимания, без это не будет работать.

— Ну, он не может возникнуть на пустом месте.

— Так надо начинать с главного. В Москве существует совершенно порочная система землеотвода, свободной от всякого контроля со стороны общественности. Понятно, что это земля комиссию, но как и на каком основании они принимают решения, которые никто не понимает. Именно по этой причине, в городе возможно появление точечных объектов, таких как случайные функции и Габариты. Как член Архитектурного Совета я часто вынужден обсудить проекты, которые вообще противоречит всякой логике и разуму. Как проект жилого комплекса на месте кинотеатра «Соловей». Огромный, не сравнимый ни с чем вокруг комплекса, который душит зоопарк и оказывается в полнейшей дисгармонии с ATC Кудринской. По всем вопросам, как вообще этот монстр мог появиться здесь, нам говорят: территориальная комиссия имеет это GPS. И что мы сейчас и обсудим, качество фасадов этого монстра? Это даже не смешно.

? В чем тогда смысл оставаться в Архитектурных Совет, если он на самом деле не имеет никаких полномочий?

? К сожалению, Архитектурные Совет имеют очень мало власти, и они распространяются на очень локальные внешние вещи. Действительно важных для города вопросов на Совете не представлены. Если этот орган был создан только, я думал, что это стратегические концепции архитектурной деятельности образуют, о зонирования городской территории и другие базовые вещи. Но, оказывается, ничего подобного. Все проекты типа «Моя улица» пройти мимо нас, поэтому я не могу отвечать за развитие города, также являясь членом этого высокого органа Но никаких других инструментов мы больше не имеем. Это, что бы это ни было, единственное.

— Понимаю. После ликвидации сносной комиссии институциональных инструментов не осталось, но никто не взял у архитекторов права встать и против плохой проект или хотя бы в нем не участвовать.

— Многие архитекторы, оправдывая это тем, что я буду лучше, чем кто-то другой. На что я сформулировал длинный ответ: меткость не является достаточным аргументом для участия в расстрельной команде. Я, не участвовать, к примеру,. Но многие другие участвуют, к сожалению. Почему? Потому что зависимые люди. Архитекторы не могут против тех, от которых они зависят. И общественных организаций, которые могли бы это делать, очень слабая. Союз архитекторов сегодня не в состоянии влиять ни на что.

Центр современного искусства в здании арсенала в нижнем Новгороде (Фото: Из архива бюро «архитекторы АСС»)

— Семь лет назад, в результате чего МАРШ, они сказали, что они учат своих студентов, прежде всего, профессиональной этики, которые сейчас больше нигде не учат. Что такое жизнь — спрос на нее есть?

— Сегодня нет. Но это не значит, что нет необходимости обращаться к статье. Этическое отношение к городу на двух простых вещах: сохранить хорошее и не плохое сделать. Об этом мы говорим с нашими учениками. Но есть и другие этические вопросы, которые сами по себе весьма противоречивы и составляют главный нерв градостроительства прошлого века. Например, архитекторов, преумножают благосостояние или нет? Ле Корбюзье потому что, очевидно, не хотел вас обидеть, и сделал то, что сделал — мы до сих пор в этой жизни. Или Хрущев со своими пятиэтажками злые люди не хотели. Понимаете, ну вообще не очень востребованы, по крайней мере сейчас. Но это не повод отказываться от этических ценностей в архитектурной школе. Если это не будет совсем, нам точно крышка. Нужно, чтобы воспитать что-то хорошее, насколько это возможно.

— Планируете ли вы расширение МАРШ в другие регионы?

— Мы являемся академическим партнером лондонского Метрополитен университета, и это накладывает на нас определенные обязательства. Создание каждого нового учебного заведения предполагает, что надо отдельно проверяются. В противном случае нам придется даже если свой филиал, что трудно, потому что не можем гарантировать в других городах академического качества, которое мы достигаем здесь. Кроме того, я не уверен, что, если у вас есть филиал в другом российском городе, там наверняка народ повалит. Те, кто хотят учиться, приходят и учатся здесь: половина наших учеников из Москвы. Кроме того, у нас есть дочерняя учреждение — производственные и образовательные структуры МАРШ ЛАБ, который действует по всей России. Мы проводим семинары в регионах, куда были приглашены молодые местные архитекторы. Вы получаете наш опыт и ценности — в этом смысле, да, мы проводим активную экспансию.

— Ваша система ценностей сильно отличается от того, что он в МАРХИ?

— Мой уход из МАРХИ — результат того, что система ценностей, которую мы знали, не мог там интегрировать. Мы вынуждены были с некоторыми коллегами, и создать собственную систему, где нам никто не будет мешать.

Дом в Кратер (Фото: Из архива бюро «архитекторы АСС»)

— В чем принципиальное расхождение это?

Это комплекс разных вещей — и тематических и методического и программного обеспечения, и чисто практические. Но главное для нас ? гуманитарных ценностей, которые пренебрегают в российском архитектурном образовании. Они существуют номинально, но не являются основополагающими для строительства. И основополагающим в системе функциональных способностей и, что еще хуже, композиционные приемы. Мы предполагаем, что архитектор — прежде всего гражданин, гуманитарных наук, несущий, какое большое значение в обществе. Человек получает и сомневающийся. Наша программа опирается на триаду — чувствительность, мышление и ответственность.

— Это думает о нем. Есть такая тема, они близко, — сохранение памяти в городе. Но не так, как мы горький привыкли Arc, а как раз наоборот, трагических, и Сидней. Власть этого по понятным причинам не хочет делать, в результате сохранения памяти люди — журналисты, люди делают правозащитники, адвокаты...

— «Последнее обращение» ты имеешь в виду.

— Ну, не только. Есть еще один памятник Борису Немцову на Большом Москворецким мосту, «анин сад» в честь Анны Политковской, другие инициативы. Итак, снова вопрос — где остаются архитекторы? Это тоже профессия — выяснить, как память в городе материализуются, как решить, что. Интересная работа, не так ли?

— Интересная, но далеко не все. И потом, есть побочные эффекты, которые отпугивают многих. Я, например, сейчас регулярно езжу в суде, где рассматривается иск жителей дома на малой Ордынке о мемориальной доске Бориса Немцова. Я сделал их в свое время, но активисты SERB и НОД нарушили и были полностью поддержанная органами безопасности. До сих пор суд не признал их действия хулиганскими, а полиция также не найдена, необходимо, чтобы протокол о вандализме. Вы сейчас сделали встречный иск, якобы, не были оскорблены так, что она будет сопротивляться и пришлось оторвать щит имя. И мне отдельно приписать, что тарелка не является графика, так что я должен доказать обратное. Суд отклонил оба иска. Так что вандализма остался безнаказанным. К счастью, мы имеем защитную грамоту от Совета по правам человека при Президенте.

— И что же производит впечатление на кого-то?

— Ну, почему нет? Там давление администрации президента, стоит подпись. На многих эта бумажка действует. Во всяком случае, помогает работать дальше.

— Сколько табличек «последний адрес» планируется в Москве?

— У нас есть несколько тысяч приложений, работы в ближайшие годы. Причем не только в России, но и в Украине, в Молдове, в Чехии, Грузии и других странах. Мы не успеваем обработать все запросы. С «последнего адреса» есть две основные проблемы. Согласие на их установку со стороны жителей.

— По-прежнему сильное сопротивление?

— Бывает, да, но у нас очень сильный переговорщик, убедить обязать жильцов на установку этих плит. И в принципе может убедить. Вторая проблема чисто технически. Тот факт, что мы делаем все таблички вручную — это принципиальная позиция. У нас есть мастер и его помощники, которые этим занимаются. Вы, сложным и длительным процессом знания, так что мы еще ограничены и в этом смысле. Единственное исключение-Грузия. Там надписи не резать на тарелках лазер, поскольку шрифт грузинского алфавита у нас просто.

Галерея InArtibus (Фото: Yuri Пальмы)

— Выставка «последний адрес», который в начале года в музее архитектуры и приуроченного к годовщине проекта — вашу личную историю или ввязаться сейчас в принципе важнее, чем культурными проектами?

— Эту выставку мы сделали для себя: у вас есть деньги, придумали экспозиции, нашли площадку. Вот последняя была самой красивой — мы имеем безусловную поддержку музея архитектуры, который колебался ни секунды и не боится.

— Вот ваш единственный мемориальный проект сейчас?

— Нет, в конце прошлого года в «мемориале» выставки «посвящен здесь», места Советского террора в Москве. Сейчас концепция реконструкции Мемориал синагоге разработана на Поклонной горе, где разместится музей праведников мира. Для меня это важная история, которой я не занималась год.

Кто финансировал их?

— Российский еврейский конгресс. Это ваш частный проект. Руководство Конгресса обратились к нам, мы согласились, конечно, согласился, тем более что консультанты проекта — мой хороший знакомый Анатолий Голубовский и Михаил Каменский. Какие-то зачатки музея уже дал, то выставка в музее Москвы был «праведным». Мы предложили на ваш стиль и концепцию.

— Такой уклон в культурные проекты — из-за того, что его используют не для больших заказов архитектуры или вам просто интересно с ним?

— И то, и другое. У нас действительно сейчас только небольшие культурные проекты, исключения буквально ни одного. Но все существующие проекты нам очень интересны, и каждый из них — хороший профессиональный вызов. Например, мы концепцию из историко-архитектурного музея — она включает в себя реконструкцию здания и создание экспозиции музея. Есть много интересных вещей, в том числе в социальном аспекте — это музей, который сами граждане во многом.

Евгений Туз в своем кабинете (Фото: Из архива Московской архитектурной школы МАРШ)

Сейчас мы делаем два частных музея-галереи в исторических домах в центре Москвы. И мы по-прежнему делаем много выставок. В октябре в Третьяковской галерее наша выставка к столетию музея живописной культуры и архитектуры в музее — проект «Шухов будет. Формула архитектуры». Наш последний большой проект — Нижегородский «Арсенал». Что крупные городские проекты, сегодня я не готов принять вас уже. И не потому, что они не укладываются, а потому, что все чаще сомневаться в их компетентности скучать.

— С точки зрения его ранних построек такие мысли возникают?

— Нет, никогда. О ничего не сделал, прежде чем он раскаивается. Во всяком случае, совершенно точно не стыдно.

Наша Помощь

Евгений АСС родился в Москве в семье архитекторов. В 1970 году окончил МАРХИ, работал в «Аспекты-1», Всероссийский научно-исследовательский институт технической эстетики (VITA). В 1997 году открыл собственное проектное бюро «архитекторы АСК» (с 2003 — «архитекторы АСС»), которые, в частности, при реконструкции исторических зданий. Среди самых известных реализованных проектов — музей и общественный центр имени Сахарова (1996), культурно-деловой комплекс «Бульварное кольцо» (2001), генеральный план курорта «Пирогово» (2004), интерьер галерея В Artibus (2014) в Москве, реконструкция здания арсенала в Нижегородском Кремле (2014). В 2012 году основал Московской архитектурной школы (МАРШ). Последний адрес является одним из активистов проекта«».

Категория: Новости